Неточные совпадения
Следом за ним очутился
на стене и Сергей, как раз в то время, когда из расступившихся ветвей кипарисов
выглянула большая темная фигура. Два гибких, ловких тела — собаки и мальчика — быстро и мягко прыгнули вниз
на дорогу. Вслед им понеслась, подобно грязному потоку, скверная, свирепая ругань.
Кустарник скоро совсем окончился. Передо мной было большое круглое болото, занесенное снегом, из-под белой пелены которого торчали редкие кочки.
На противоположном конце болота, между деревьями,
выглядывали белые стены какой-то хаты. «Вероятно, здесь живет ириновский лесник, — подумал я. — Надо зайти и расспросить у него
дорогу».
Вода и льдины ходили уже поверх кустов ивняка, покрывающих дальний плоский берег; там кое-где показывались еще ветлы: верхняя часть дуплистых стволов и приподнятые кверху голые сучья принимали издали вид черных безобразных голов, у которых от страха стали дыбом волосы; огромные глыбы льда, уносившие иногда
на поверхности своей целый участок зимней
дороги, стремились с быстротою щепки, брошенной в поток; доски, стоги сена, зимовавшие
на реке и которых не успели перевезти
на берег, бревна, столетние деревья, оторванные от почвы и приподнятые льдинами так, что наружу
выглядывали только косматые корни, появлялись беспрестанно между икрами [Льдинами.
На вокзале Николаевской железной
дороги встретились два приятеля: один толстый, другой тонкий. Толстый только что пообедал
на вокзале, и губы его, подернутые маслом, лоснились, как спелые вишни. Пахло от него хересом и флердоранжем. Тонкий же только что вышел из вагона и был навьючен чемоданами, узлами и картонками. Пахло от него ветчиной и кофейной гущей. Из-за его спины
выглядывала худенькая женщина с длинным подбородком — его жена, и высокий гимназист с прищуренным глазом — его сын.
Александра Павловна взяла цветок и, пройдя несколько шагов, уронила его
на дорогу… До дому ее оставалось шагов двести, не более. Недавно выстроенный и выбеленный, он приветливо
выглядывал своими широкими светлыми окнами из густой зелени старинных лип и кленов.
Выйдя за город, он стал видеть и
дорогу, и свою палку;
на черном небе кое-где показались мутные пятна и скоро
выглянула одна звезда и робко заморгала своим одним глазом.
Мы шли все рядом с железной
дорогой; поезда, наполненные людьми, лошадьми и припасами, постоянно обгоняли нас. Солдаты с завистью смотрели
на проносившиеся мимо нас товарные вагоны, из открытых дверей которых
выглядывали лошадиные морды.
За две версты до их села,
на крутом повороте
дороги, усадьба их внезапно
выглядывает из-за березовой рощи…
Оглянулся мельник кругом: а кто ж ему теперь поможет? — нет никого.
Дорога потемнела,
на болоте заквакала сонная лягушка, в очеретах бухнул сердито бугай… А месяц только краем ока
выглядывает из-за леса; «А что теперь будет с мельником Филиппом?..»
Когда они шли по селу, дряхлые старики, старухи выходили из изб и земно кланялись, дети с криком и плачем прятались за вороты, молодые бабы с ужасом
выглядывали в окна; одна собака какая-то, смелая и даже рассерженная процессией, выбежала с лаем
на дорогу, но Тит и староста бросились
на нее с таким остервенением, что она, поджавши хвост, пустилась во весь опор и успокоилась, только забившись под крышу последнего овина.
По ней шла девочка лет семи, чисто одетая, с красным и вспухшим от слёз лицом, которое она то и дело вытирала подолом белой юбки. Шла она медленно, шаркая босыми ногами по
дороге, вздымая густую пыль, и, очевидно, не знала, куда и зачем идёт. У неё были большие чёрные глаза, теперь — обиженные, грустные и влажные, маленькие, тонкие, розовые ушки шаловливо
выглядывали из прядей каштановых волос, растрёпанных и падавших ей
на лоб, щёки и плечи.
Еще утренняя заря не разгоралась, еще солнышко из-за края небосклона не
выглядывало, как
на большой
дороге у Софонтьевых крестов одна за другой зачали становиться широкие уемистые скитские повозки, запряженные раскормленными донельзя лошадьми и нагруженные пудовыми пуховиками и толстыми матерями.
Лица были алы,
дорога и рожь казались облитыми, кровью, а зелень пырея
на межах
выглядела еще зеленее и ярче.
На юге темнело, по ржи изредка проносилась быстрая нервная рябь. Потянуло прохладою, груди бодро дышали.
Из-за туч
выглянул месяц. Степь тонула в сумраке, только ковыль за
дорогою белел одинокими махрами и тихо, как живой, шевелился.
На горизонте дрожало зарево от доменных печей завода, с рудника доносился мерный стук подъемной машины.
— А вечер, как въехала я в слободу,
на грех из кибитки
выглянула, а по
дороге навстречу парень идет в чудном расписном кафтане…
Идут по шоссе и проселкам, ползут
на автомобилях, едут по железным
дорогам в набитых вагонах, залетают вперед
на аэропланах и бросают бомбы, перескакивают от кочки к кочке, прячутся за бугорками,
выглядывают, перебегают еще
на шаг, еще
на версту ближе ко мне, скалятся, ляскают зубами, волокут ножи и пушки, прицеливаются, видят вдали дом и поскорее зажигают его — и все идут, все идут!